"Как понять наверняка..." и другие вопросы журналистов про транспереход, которые нас раздражают

— Можно ли на этапе беседы с психологом определить, нужен ли человеку переход, или он потом захочет сделать детранзишн?

Гарри: Нужен ли человеку переход, определяет исключительно сам человек. Никакой экспертной позиции у психолога, или кого бы то ни было ещё, здесь нет и быть не может, это всё равно, что указывать клиенту, надо ли ему жениться или заводить детей или покупать квартиру. А вдруг он передумает?

Есть такая концепция, как «гейткиперство» — когда привилегированное (в данном случае цисгетеронормативное) большинство хочет решать за дискриминируемое меньшинство (в данном случае трансгендерных людей), что им делать со своей жизнью.

У нас у всех есть общечеловеческая возможность и способность передумывать, менять своё решение по самым разным вопросам. У нас очень много, например, отцов, которые передумали заниматься своими детьми и платить алименты — может быть, имеет смысл заняться гейткиперством здесь, ведь таких отцов миллионы, тогда как делающих детранзишн едва ли наберётся сотня человек.

В то же время многие транслюди хотели бы сделать медицинскую коррекцию, но не могут — из-за финансовых причин, по состоянию здоровья, и чаще всего из-за враждебности и небезопасности той среды, в которой они живут.

— По мнению психологов, люди с какими расстройствами не могут принять решение о переходе? Иногда говорят, например, о шизофрении как о диагнозе, при котором комиссия не дает человеку справку.

Гарри: Так же, как и любой цисгендерный человек, трансгендерный человек может иметь психиатрические диагнозы.

Какие диагнозы препятствуют цисгендерным людям принимать решения об их жизни? Если человек получает адекватную медицинскую помощь, проходит лечение — разумеется, я говорю о лечении психиатрического расстройства, так как трансгендерность не патология, и вследствие лечения является дееспособным, то вопрос отпадает.

Что касается комиссий, то они для этого и существуют, чтобы принимать взвешенное решение в каждом конкретном случае.

— Вы как психолог считаете, что всем трансгендерным людям нужны гормональная терапия или операции? Или кому-то будет достаточно социального перехода?

Гарри: Я как психолог считаю, что только сам человек может принимать подобные решения о своей жизни и своём теле. Моя задача — быть на стороне клиента и делать всё возможное, чтобы помочь ему проявить собственную экспертность в отношении самого себя.

— Говорят, что некоторые психологи и активисты разделяют понятия трансгендерности и дисфории. Вы также их разделяете?

Гарри: Здесь есть некоторая путаница, я думаю. Это не психологи и/или активисты разделяют, это сами явления не всегда совпадают между собой.

Многие трансперсоны испытывают гендерную дисфорию в том или ином объёме, но есть и те, кто её не испытывает, и наличие или отсутствие дисфории никаким образом не «подтверждает» или «опровергает» трансгендерность человека.

— Может ли человек не принимать свой пол не по причине трансгендерности, а из-за наличия психологических травм или ложных установок? Какие это могут быть травмы или установки, что вы, как психолог, об этом думаете?

Гарри: Знаете, как трудно отвечать на вопросы в стиле «Всё, что вы скажете, будет использовано против вас»? Правда заключается в том, что в нашей стране существует сильно заряженный эмоциями патологизирующий дискурс о трансгендерности.

Проще говоря, таких, как я, подавляющее большинство людей ненавидят, боятся и очень хотят исключить из общества, а объявить трансгендерность болезнью, патологией — давно практикуемый и очень удобный способ это сделать.

Отсюда бесконечный поиск специфических «травм», обуславливающих гендерную неконформность, и таким поиском, к сожалению, упорно занимаются многие психиатры и психологи, которых мне совсем не хочется называть «коллегами».

Да, люди могут испытывать различные проблемы с принятием своего пола или гендера, будучи при этом транс- или цисгендерными. Среди цисгендерных людей это довольно часто встречающаяся проблема, и, если кратко говорить о ложных установках — то это навязываемые обществом гендерные стереотипы, например, и травма отвержения (родителями и/или обществом) из-за инаковости человека.

А также это частое следствие ошибочного представления о гендере в целом, например, что якобы есть некий один «правильный» образец гендера, что гендер бинарен, и ощущение гендера никогда не меняется. Это заблуждения от недостаточной информированности. И, вместо того, чтобы спокойно исследовать эту тему, люди замыкаются в навязанных рамках.

— У людей с пограничным расстройством личности могут быть какие-то особенности психики, связанные с неприятием гендера, приписанного при рождении?

Гарри: И ещё одна попытка увязать трансгендерность с патологией. Но у ПРЛ и трансгендерности действительно есть нечто общее – это мифы и предрассудки, окружающие оба явления.

Пограничное расстройство на данный момент является недостаточно изученным и не очень внятно описанным явлением, в частности критерии постановки этого диагноза уточняются.

Поэтому общий ответ: могут, наверное, в некоторых случаях, но это снова не делает «неприятие гендера, приписанного при рождении» объектом лечения.